| Главная » Статьи » Наруто Фанфики » Романтика |
Ангел засыпает. Божий свет в его глазах, Как туман растает. «Покаяние» Otto dix «Люблю тебя» шепчет ласковый голос, от которого по телу пробегает крупная дрожь. Ты открываешь глаза, но никого не видишь. От этого становится больно. Очень больно. Сердце сжимается, оно ноет, болит, но ему нет освобождения. Каждая такая ночь как кинжалом по ране. Мучительно медленно проходит холодная сталь по коже, гладит, будто пытаясь успокоить, а за тем, резко надавливает на еле затянувшуюся кровавой коркой рану. Затянувшуюся, но не успевшую зажить. И алая кровь стекает по коже липким вишнёвым соком, но стоит лишь циферблату замкнуть свой час и бой курантов вновь успокоит ноющую боль- рана затягивается. Каждая такая ночь приносит ему эти болезненные воспоминания. Такие же прекрасно- дорогие, с бесценными мгновеньями и мимолетными секундами, как рукоять ножа. И такие же болезненно-острые, как его клинок. Саске медленно вздохнул, пытаясь успокоиться и забыть всё, что связанно с этими леденящими душу словами. Не включая свет, он нашарил рукой пачку сигарет на прикроватной тумбочке и вышел на балкон. В это самое же время светловолосый паренёк облокотился о дверной косяк. Ноги с трудом его держали, все тело трясло. С болью в голубых глазах он смотрел, как брюнет вышел покурить. Опять он не сдержался. Опять сорвался и прошептал слова, что теперь являлись запретом. Но Наруто ничего не мог с собой поделать, он слишком сильно любил Саске. И эта любовь приносила страдания им обоим. Отказаться от этой любви – вот выход и решение проблемы. Но Наруто не мог, просто не мог. Он должен его видеть, знать, слышать, чувствовать, что с Саске всё в порядке, что он жив, что он… Что он просто есть. Прислонившись спиной к стене, Наруто попытался отдышаться. Но ком в горле не позволил ему этого сделать, на глаза навернулись затуманивающие взор слезы. Наруто пытался сдержаться, но слезы так и норовили скатиться по щекам. Еще несколько секунд длилась эта бессмысленная борьба. И вот, первая слезинка прочертила влажную дорожку по нежной, мягкой щеке. Совсем юный. В темноте одинокой квартиры, он казался неживым, даже прозрачным. Его кожа была неестественно бледного цвета, бледно-желтоватого оттенка волосы, очень тонкие и нежные черты лица казались размытыми при свете луны, а тело было невесомым. Но голубые глаза, удивительно-живые и яркие, отчётливо выделялись на его полосатой мордашке. Казалось, что эти глазам было не место на, ставшем мертвым и безжизненным, теле. Саске так больше не мог. Сердце разрывалось от тоски, затапливая болью каждую клеточку тела и частичку души. Хотелось кричать и выть, как раненному зверю от этой безысходности. А память, чёртова память услужливо подбрасывала такие дорогие, тщательно спрятанные в самом дальнем уголке ноющего сердца воспоминания: нежное прикосновение тонких пальцев к загорелому лицу, на щеках которого тут же вспыхивает румянец. Такое же нежное прикосновение к губам, которые тут же приоткроются, впуская настойчивый язык партнёра. Прижать его к себе, чтобы не отпускать, чтобы чувствовать его тепло, чувствовать неуверенные, но такие нужные ласки и прикосновения. Губами собирать солёные слёзы и сходить с ума от обжигающе-нежной страсти. А потом ощущать, как любимое тело изгибается от твоих действий, и этот опьяняюще-сладкий привкус его губ… Саске со всей силы ударил кулаком по балконной раме. Но, не рассчитав сил, он разбил стекло, осколки которого полетели в разные стороны, в том числе и в него. - Б***ь!!! – выругался брюнет, когда пара осколков попали в руку, впиваясь в плоть. Кровь тут же, с равномерным постукиванием, закапала на пол. Учиха Саске спокойно прошёл на кухню, включил свет и, достав аптечку, принялся обрабатывать рану. Кожу вокруг царапины неприятно стягивало и щипало, когда ватка со спиртом прикасалась к ране. Но больно не было. Эту боль с лихвой компенсировала боль душевная. Уже два месяца он так жил. Нет, не жил. Существовал. Принимал антидепрессанты, без которых уже не мог обойтись, пытаясь хоть на время приглушить это, раздирающее на части, чувство одиночества. Чёртова память! Чёртовы чувства! Почему у него не каменное сердце?! Ведь если бы оно было таковым, то Саске избавился бы от этих болезненных чувств, он смог бы забыть эти наивные, с толикой детского любопытства, глаза! Брюнет усмехнулся. Нет, даже если б сердце было из камня, то оно всё равно треснулу бы под напором радости и тепла, что дарило ему его полосатое чудо. Нет! Не думать! Не вспоминать! Отложив бинт и аптечку, Саске взял бутылку виски и отправился в спальню. Он – живой труп: двигается, ест, ходит, делает всё на автомате. Его жизнь закончилась тогда, когда она погасла в небесно-голубых глазах. У него есть всё, о чём мечтают простые смертные – деньги, власть, красивая внешность. Девушки на него вешаются, как гроздья винограда на лозе. Но ему это не нужно. Ничего не нужно. Его жизнь не имеет смысла. Так почему бы её не закончить?.. Выпив из горла обжигающий нутро напиток, Учиха разбил бутылку о прикроватную тумбочку. Осколки тонкого бутылочного стекла и остатки алкоголя разлетелись по комнате. Горлышко, что осталось в руке, он поднёс к своей шее… Вот и всё. Неважно, что будет там. Главное, что он вновь сможет увидеть эти глаза!.. - Наруто… Наруто так и сидел у стены, обхватив колени руками и сжавшись в комочек. Его слёзы медленно скатывались по полосатым щекам, и с тихим «кап», разбивались о пол. Саске страдает из-за него. Снова. Он приносит Саске только несчастье! Когда тот впервые привёл его к себе домой, он разбил набор фарфорового сервиза. Очень дорогого брюнету. А сколько раз он убегал из дома…а Саске бегал и искал его по всему городу! И сейчас он страдает. Блондин пару раз шмыгнул носом. Почему он приносит только боль самому любимому человеку?! Услышав шаги и тихий скрип кровати, Наруто догадался, что Саске вернулся из кухни. Но поднять голову и посмотреть в его чёрные, точно уголь глаза, он не осмелился. Узумаки и так знал, что увидит в них: боль, обиду и одиночество. Поэтому лишь сильнее стиснул руками свои колени и тихо шмыгнул носом. Звук разбившейся в дребезги бутылки, звон стекла, разлетевшегося по комнате, заставили его резко открыть глаза и подскочить. Сердце пропустило несколько ударов! Нет! Нет! Нет! - Саске!!! Не делай этого!!! Пожалуйста, только не делай!!! – тихо прошептал испуганный Наруто. В ярком свете луны, что прорывался сквозь открытую балконную дверь, мелькнула первая капелька алой крови… - НЕ НАДО!!!! Тишину одинокой квартиры прорезал оглушительный крик. Остатки бутылки выпали из ослабевших рук. Этот голос… он мог принадлежать только одному человеку. Самому любимому и дорогому! Саске непонимающе озирался по сторонам, но нигде не видел знакомой фигуры. Вот только стоило ему поднять взгляд на противоположную стену, как всё поплыло перед глазами. Там, прижав руки к груди, стоял Узумаки Наруто. Бледный, со взъерошенными лимонно-молочными волосами, на щеках которого виднелись мокрые дорожки от слёз. Но его глаза по-прежнему оставались ярко-голубыми, губительно-затягивающими, живыми… Он был неосязаем, прозрачен, но когда на него попадали косые лунные лучи, его тело становилось молочно-белого оттенка. - Не надо, Саске! Пожалуйста, не делай этого! Я очень тебя прошу! Не надо! – срываясь на тихий шепот, лепетал Наруто, будто опасаясь спугнуть тишину, воцарившуюся во всей квартире. Медленно приближаясь к Саске, он боялся, что Учиха его не послушает, что он покончит с собой. А ведь Наруто остался ради него. Да, у Узумаки был выбор: остаться или уйти в вечный покой, в забвенье, где его душе будет тепло и хорошо. Но он выбрал это вечное одиночество, простое существование тени. Хотя бы так, но чтобы быть рядом! Быть с ним, видеть его, слышать его голос! - Наруто!!! – блондин даже не ожидал, что Саске схватит его за руку и прижмёт к себе! К удивлению Учихи, Наруто был осязаем, таким реальным и живым, пусть и прозрачным. Но он мог его коснуться, мог ощущать его тепло, мог вдыхать запах его волос. Наруто рядом! А остальное не важно. - Наруто! Хороший мой! Прости меня! Прости меня! Останься, я прошу тебя! Останься!! – быстро, срывающимся на шепот голосом, молил брюнет, всё крепче прижимая к себе светловолосого полосатика. Чуть касаясь его уха своими губами, чувствуя, как он весь дрожит. - Саске.. Я..я … не знаю, я не могу… А ты,.. Я люблю тебя!! – запинаясь, уже в голос говорил Наруто. Саске лишь сильнее сжал его в своих объятиях и повторил свою просьбу, глядя прямо в глаза такому любимому, такому нежному и такому желанному… - Останься со мной. И Наруто кивнул, безмолвно соглашаясь, прижимаясь к такому родному и любимому человеку, чувствуя себя самым счастливым и защищённым во всём мире. И целуя столь желанные губы, Саске заметил, как блондин вновь стал осязаемым, как его волосы вновь приобрели золотой оттенок мёда и пшеницы, как на нежной бархатистой коже вновь появился загар, а на щеках яркий румянец… Кто сказал, что после смерти нет жизни? | |
| Просмотров: 1898 | Рейтинг: 3.3/3 |
| Всего комментариев: 0 | |