В больнице царило необычайное оживление. Поток раненых никак не уменьшался. Медсёстры ничего не успевали, нервничая и злясь. Сакура сидела в кабинете, осматривая очередного пациента. Карин пыталась помогать, принося чистые бинты, медикаменты и различные приборы.
- Так лучше? – Харуно задавала уже приевшийся вопрос.
- Да, спасибо, - женщина благодарно улыбнулась, - Вы – наша спасительница, Сакура-сан.
- Не стоит благодарностей, ведь я лишь выполняю свою работу. Я рада, что смогла Вам помочь. – Розововолосая тепло улыбнулась.
Женщина улыбнулась в ответ и покинула кабинет. Время посещений закончено, самые тяжелобольные осмотрены.
- Эй, Харуно, я могу спросить? – Карин села в кресло для посетителей.
- Смотря о чём.
Сакура подошла к открытому окну. Этот день её вымотал, а предстоящий разговор не представлялся куноичи ни полезным, ни интересным.
- Почему ты решила стать медиком? – рыжая девушка недовольно скривилась. – Ведь это неблагодарная и тяжёлая работа.
- Для тебя может быть и так, но я живу медициной. Не могу себе представить, что буду беспомощной где-нибудь на поле сражения. Я – часть системы, необходимый элемент. Благодарность мне не нужна. Лучшее, что я вижу – это те раненные люди, которым я смогла помочь.
- Ты глупа, Сакура, – Карин надменно посмотрела на розововолосую. – Могла бы иметь всё с такой фигурой: и поклонников, и успех, а ты гробишь себя в больнице, общаясь только со стариками да смертниками.
Харуно бросила недобрый взгляд на напарницу Учихи и опасно сжала кулаки. Ей не нравилось, что приходиться принимать её помощь, а глупость терпеть она не намерена.
«Она меня не поймёт. Круг её интересов сводится только к своей персоне. Мужчины и популярность – главное, а меня это никогда не интересовало. Её жизнь будет пустой и одинокой, ведь популярность делает счастливой на время, после чего приходит разочарование и боль. Мужчины так же недолговечны в своём выборе… Карин никогда не сможет почувствовать то, что довелось пережить мне. Хорошо чувствовать себя нужной, пусть и одинокой внутренне».
Сакура улыбнулась своим мыслям. Теперь, когда она в деревне Звука помогает в госпитале, куноичи отчётливо поняла, зачем Саске потребовал вместо оплаты за информацию именно её. Он пытается заботиться о своих людях.
«Характер, конечно, у Учихи тот ещё, но интересы деревни теперь для него важнее всего. Я его недооценивала».
Посмотрев на рыжеволосую, медик невольно пожалела её.
«Ты всегда гоняешься за Саске, как когда-то давно это делала я. Мне жаль тебя. Он уже играет с тобой, а как только ему надоест – оставит. Пойми, наконец, что нельзя так себя вести. Подумай о себе и своей гордости. Живи для себя, а не для него. Найди того, кто полюбит тебя всем сердцем, а не будет заставлять страдать».
- Знаешь, что, Карин?! Когда-нибудь ты поймёшь меня.
Харуно замолчала. Мысли уносили её назад, в детство. Туда, где маленькая девочка искренне любила гордого и неприступного Учиху.
- О чём это ты? – рыжая недоумённо подняла брови.
- Не важно… Не задумывайся о пустяках. Иди, отдыхай, на сегодня работа закончена.
Сакура начала снимать свой медицинский халат, услышав звук закрывающейся двери. Разговор с напарницей Учихи вымотал её больше, чем приём пациентов.
- Мне жаль тебя…
Домой Харуно идти не собиралась. За окном уже темнело, и накрапывал дождь. Путь розововолосой лежал в библиотеку. С самого приезда она ни разу не смогла вырваться почитать. В Конохе девушка каждый день проводила за книгами, изучая материал, ища новые ответы на возникающие вопросы. Но в деревне была Хокаге, готовая помочь, поддержать. А здесь… Здесь она помогает, учит, наставляет.
Дойдя до здания библиотеки, Харуно ужаснулась. Такого огромного здания медик никогда не видела. Внутри оно удивляло не меньше: полки с книгами доставали до потолка, но кроме Сакуры и библиотекаря никого не было.
- Здравствуйте, – поздоровалась розововолосая.
- Добрый вечер, юная леди. Что привело ко мне в столь поздний час девушку из Конохи? – произнес старик с приятной улыбкой.
На вид ему было лет семьдесят, волосы всё ещё черные, но с едва заметной сединой, большие круглые очки в железной оправе не позволяли рассмотреть цвет глаз.
- Я могу почитать немного?
- Конечно, – старик явно удивился. – Зал в Вашем распоряжении.
Час шёл за часом, а куноичи восхищённо перебирала книги. Таких редких рукописей ей видеть не приходилось. Выбрав, наконец, несколько наиболее интересных, она подошла к хранителю.
- Вы не возражаете, если я возьму эти книги и почитаю до закрытия? – с надеждой произнесла Харуно.
- Нет, что Вы. Надеюсь, Вам понравится, юная леди.
- Спасибо.
Сев в самый конец зала, куноичи увлечённо начала читать. Теперь внешние источники шума её не волновали. Даже взрыв не смог бы её отвлечь. Есть только она и книги.
Насмешливый голос у самого уха девушки прервал её размышления:
- А ты любишь читать, да, дорогая?
Сакура нехотя оторвала глаза от текста, зло, посмотрев на Каге.
- Да. И перестань называть меня «дорогая»! Если у тебя ко мне нет срочного дела, лучше не мешай.
- Ты так думаешь? – парень явно смеялся над розововолосой. – Я же обещал, что когда приду в следующий раз…
Харуно недоумённо посмотрела на Учиху. Что ему от неё нужно? Она решительно ничего не понимает.
Тихий голос Саске не предвещал ничего хорошего:
- Начнём?

Любовь и сомнение никогда не уживутся друг с другом.
Д. Х. Джебран.

У каждого в жизни есть кто–то, кто никогда тебя не отпустит, и кто–то, кого никогда не отпустишь ты.
Чак Паланик.

За всю ночь Суйгетсу так и не удалось заснуть. Сейчас его больше всего интересовало не задание, а девушка, которую пришлось оставить. Он не боялся за свою жизнь, нет. Парень был твёрдо намерен вернуться живым. Пусть не для себя, но для розововолосого ангела с зелёными, как молодая листва, глазами и самой замечательной на свете улыбкой.
Рано утром его разбудили напарники, приглашая на завтрак. Разговор Суйгетсу поддерживать не хотел, но его невольно втянули.
- Эй, а почему ты уже второй день такой задумчивый? – спросил его парень, лет девятнадцати, с синими, холодными глазами.
- Вовсе нет, - попытался отшутиться напарник Саске, - немного устал. Да и миссия занимает все мои мысли.
- Ты прав, – отвечал второй временный напарник с жутко серьёзным лицом и «тяжёлым» взглядом. – Она совсем не такая простая, как кажется на первый взгляд. Каге-сама не стал бы посылать на простое задание нас троих. Что-то тут явно не чисто.
- Да, – Суйгетсу ответил на автомате. Миссия миссией, а в деревне совсем одна осталась Сакура. Это гораздо важнее любого задания.
- На месте разберёмся. Нам пора двигаться дальше, иначе мы и через месяц не вернёмся обратно.
Услышав слово «месяц», Суйгетсу решительно поднялся со своего места. Нет, так точно не пойдёт. У него в запасе есть несколько дней до официального приёма в деревне Звука. Ни о каком месяце не может идти и речи.
- Вперёд. Время поджимает, – скомандовал он. – Мне ещё дела в деревне решать.
Никто спорить не стал. Тем более, что у каждого шиноби в деревне наверняка остались важные дела или неоконченная работа.
«Скоро увидимся, Сакура-чан, я тебе обещаю».

Этим вечером в деревне Звука было тихо и безлюдно, впрочем, как всегда. Последние люди спешили по домам, готовясь отдохнуть от повседневной суеты. Еле слышно шелестела листва на деревьях, да в лужах небольшая рябь выдавала начинающую портиться погоду. В библиотеке горел свет…
Сакура непонимающе смотрела на Каге деревни. Что могло ему понадобится в такой час здесь? Разве нет других дел, которые не требуют отлагательств? Нет, она решительно не понимает взбалмошного Учиху. И что это за блеск у него в глазах?
Саске спокойно смотрел на сидящую перед ним куноичи. Ему доставляло огромное удовольствие издеваться над ней. Пусть она пытается играть с ним на равных – такую возможность он ей не даст.
- Начнём?
Харуно медленно поднялась со своего стула, отодвигая в сторону книгу, которую так хотелось прочитать. В её глазах появился недобрый огонёк, перчатки на руках опасно хрустнули.
- Я тебе сказала не отвлекать меня без особой необходимости? – опасным шёпотом произнесла Сакура. – Тогда, какого чёрта ты меня не понял?
Голос девушки перешёл на крик, она опасно подалась вперёд, сжимая кулаки. Никто не смеет мешать её чтению без дальнейшей угрозы для жизни!
Саске спокойно наблюдал за «милой» картиной. Облокотившись о стол, он ждал дальнейших действий девушки.
- Учиха, тебе лучше уйти отсюда как можно скорее и дальше.
- Ай, ай, ай, дорогая. Разве тебя в детстве не учили, что с главой деревни так разговаривать запрещено, – Саске прищурился, в глазах появился холодный блеск. – Иначе буду плохие последствия.
Резко схватив Харуно, он потянул её на себя, зажимая руки за спиной. Девушка не ожидала такого поворота событий и не была готова увернуться. Теперь она попалась в его ловушку.
- Я сказал, начнём, – холодно произнёс лидер. – Мои приказы, как и желания, не обсуждаются. Их принимают безоговорочно, что бы я не потребовал.
Сакура испуганно смотрела в его чёрные глаза. Сейчас она готова была бросить всю их «милую» игру и сбежать куда подальше. Но сильные руки молодого человека не дали бы ей такой возможности. Оставалось стоять и ждать того, что он сделает
«Чёрт, мне не выкрутиться. Но так просто я не сдамся. Стоит ему отвлечься хоть немного, и я сбегу, оставив его с носом. Я пока ещё не придумала ответный ход, но план к отступлению всегда приходит быстро».
Учиха медленно провёл рукой по щеке Харуно, убирая выбившиеся пряди розовых волос. Ему нравилась вся эта ситуация: она беспомощна, в его руках, в его деревне…
Но сейчас он её не хочет. Им нужно решить проблему, а потом можно подумать и о развлечениях. Тем более, что до приёма, где он будет осуществлять свои желания, осталось всего несколько дней.
- Я пришёл поговорить о важном деле.
Сакура удивлённо захлопала ресницами, пытаясь понять, шутит он или нет. Судя по взгляду, он абсолютно серьёзен.
- Слушаю тебя, – куноичи произнесла спокойно. – Только отпусти меня и поговорим.
Каге легко разжал руки и сел на ближайший стул. Сакура последовала его примеру.
- Как ты, наверняка, знаешь, у нас в деревне скоро официальный приём, - начал Учиха. – И там будет столько народа, что все шиноби, включая тебя, должны присутствовать там. И дело тут не в моей прихоти. Я должен заключить пару выгодных союзов, которые в дальнейшем помогут деревне. Если ты мне поможешь – твоей деревне они тоже не будут лишними. Ты ведь знаешь, о каких связях и контрактах я говорю?
Сакура утвердительно кивнула и продолжала внимательно слушать Учиху. Для Конохи и её жителей девушка готова пойти на всё, даже на сделку с Саске, если потребуется она, отдаст ему даже своё тело.
Парень продолжал:
- Так вот. Ты в составе моих людей будешь помогать в охране и медицинской помощи.
- Да.
Учиха удовлетворённо кивнул. Она ведь ещё не знает, на что согласилась. Парень уже представлял, что сделает с ней после приёма.
Внезапно послышались лёгкие шаги, и у них за спиной раздался старческий голос:
- Извините, Каге-сама, юная леди. Но я вынужден попросить вас уйти. Библиотека закрывается, а дома меня ждут мои внуки.
Сакура тепло улыбнулась старику. Он не виноват в её плохом настроении, нельзя на него сердиться.
Саске спокойно поднялся и пошёл в сторону выхода, бросив библиотекарю:
- Прости, что задержали тебя.
- Ничего, Каге-сама. Для Вас – всё, что угодно. Юная леди, - обратился он к Харуно, - а Вы не боитесь идти одна? Сейчас не безопасно даже в нашей деревне.
Куноичи снова улыбнулась. Этот добрый старик ей определённо нравился.
- Спасибо, но я – шиноби.
- Тогда хорошо.
Сакура последовала за Учихой к выходу из библиотеки. Сегодня почитать ей не дали, но она придёт завтра, обязательно придёт.
- Так ты всё поняла? – Саске стоял на повороте к своей резиденции.
- Конечно. Но не думай, что я делаю это ради тебя. Коноха – важнее всего.
- Я так и подумал.
И скрылся. Девушка осталась одна. Оглядевшись вокруг, она немного поежилась: ветер с такой силой бил её лицо, что почти нельзя было открыть глаза. Медленно, чтобы не упасть, она добралась до дома. Темнота в комнатах говорила лучше любых слов: Наруто и ребята ещё не вернулись. Поднявшись в свою комнату, куноичи обречённо упала на кровать, не раздеваясь. Слишком много всего, слишком тяжёлый день.

Находя богатство - теряете совесть;
Находя женщину - теряете рассудок;
Находя истину - теряете веру;
И только потеряв все - находите свободу.
Хосе Ортега-и-Гассет.