А тем временем в комнату к умирающему Саске вошёл доктор. Как только в дверях показалась широкоплечая фигура, Сакура привстала и со злостью посмотрела на мужчину. Ей так хотелось крикнуть всё, что она о нём думала. Её сын здесь умирает, а он заходит сюда прогулочным шагом, словно ничего не случилось!
Врач осмотрел Саске, медленными движениями хлопая мальчика по бледным щекам. Он достал из маленького чемоданчика шприц и сказал медленно и устало:
- Надо сделать укол.
- Зачем? – спросила Сакура, кинув на врача гневный взгляд.
- Вы же сами сказали, что хотите, чтобы он жил. Так вот, его уже не спасти, а укол надо сделать, чтобы продлить жизнь на несколько часов.
Голос доктора звучал спокойно, как будто он говорил о повседневных вещах, а не о жизни человека. Сакуру это бесило. Неужели в госпитале все такие раздражительные. Она помнила, что когда была молода и подрабатывала в госпитале, врачи с жаром боролись за чьи-то жизни, никогда не утверждали, что бессмысленно спасать кого-то, они пытались и, в конце концов, почти всегда не бесплодно. А теперь. Куда ушло всё это теперь? Почему всё так резко изменилось? Почему в деревне, где каждый помогал друг другу, теперь отказываются это делать?
- Уходите! – вскричала Сакура в гневе. - Убирайтесь отсюда! Слышите меня?! Вон! Я не позволю вам лечить моего сына! Убирайтесь!
Доктор со спокойным видом выслушал всё это. А потом уложил всё обратно в чемоданчик. Он взял его в руки и, повернувшись, вышел из комнаты, не сказав ни слова. Наруто, который его привёл и стоял в дверях, вышел следом за доктором.
- Подождите, - сказал он.
Доктор остановился и, повернувшись к Хокаге с ледяным видом, показал глазами, что внимательно его слушает.
- Простите мою жену. Она на нервах. Неужели нельзя спасти сына?
- Организм у мальчика очень слабый. Мы могли бы это сделать, если бы вовремя обратили на это внимание. Я сожалею, но он проживёт ещё минимум два часа.
- Да, - сказал Наруто, скрывая боль. – До свидания.
Доктор повернулся и зашагал от Наруто.
- И ещё, - сказал Наруто ледяным голосом, – завтра я позабочусь о том, чтобы вы покинули своё рабочее место.
- Как вам будет угодно, – спокойно ответил врач и вышел из дома.
А Сакура тем временем отчаянно боролась с недугом. Она заставляла сына глотать воду, вытирала пот со лба и давала ему лекарства. Но он лишь лежал и тяжело дышал. Минуты шли, и Сакуру уже стал раздражать звук тикающей секундной стрелки. Ещё секунда, ещё минута, ещё час… Что будет потом? Но не было времени думать. Сакура командовала Манами, заставляя её бегать за лекарствами, свежими полотенцами и водой. Командовала ей и жалела, что не может отдавать с такой же лёгкостью приказы жизни. Если бы сейчас она могла сказать, чтобы сын её жил, и если бы он остался жив!..
Но Саске лежал бледный. Он тяжело дышал и под конец стал что-то бормотать себе под нос. Сакура подумала, что это хороший знак и, наклонившись надо ртом сына, услышала его тоненький слабый голос:
- Мама… больше… не любит… не любит…
Затем его дыхание затихло, пот мгновенно перестал струиться, а кожа стала ещё бледней. Он умер.
В первую секунду Сакура не осознала, что с ней произошло, но потом поняла, что её сына больше нет. И в этом была виновата она. Сакура тупо уставилась в одну точку. Мысль, что никогда она больше не услышит голос мальчика, не увидит его улыбку, его ярких любознательных зелёных глаз… Одна только мысль, и Сакуре уже не хотелось жить. Нет, она не мать и никогда ей не станет. У неё отняли сына, единственного человека, который был нужным в её семье. Человека, который составлял её семью. Будто кусок её самой жестко оторвали и съели перед её глазами. Сакура не плакала, ей даже не хотелось. Она тупо смотрела на бледное лицо сына и не видела его. Его больше нет… Теперь он и правду стал тенью…
Сакура встала и ледяным спокойным голосом сказала Манами:
- Убери всё здесь.
Затем она вышла из комнаты. В коридоре стоял Наруто и, увидев мрачную Сакуру, понял, что что-то стряслось.
- Он умер. Мой сын умер. Наш сын умер, – произнесла Сакура ледяным тоном, а затем, помолчав, добавила, уже крича и с болью в голосе, - наш сын! Наруто! Наш сын!
Она заплакала и, уткнувшись в грудь Наруто лицом, стала бить его кулаками. Но он ничего не замечал, не замечал ударов, не замечал слёз. Его сын умер. Его сын! Его гордость и надежда. Нить, которая связывала Сакуру с ним и его семьёй. Вместе с ним умерла надежда. Умерла. И её уже не вернуть.

17.
Майское солнце нещадно палило и настолько припекало голову, что, казалось, сейчас она сварится. На улице стояла такая жара, что даже в тени было бесполезно укрываться. И поэтому, сегодня на улице никого не было.
Хотя, почти в каждом правиле есть исключения. Именно сегодня состоялись похороны трёхлетнего мальчика по имени Узумаки Саске. Знакомые и друзья искренно сочувствовали Сакуре, ибо потерять ребёнка – было самым страшным горем для каждой матери. А Сакура, стоя под жарким солнцем, вся в чёрном, была вынуждена слушать вздохи, соболезнования и мрачные угрюмые слова. Ей всё это было противно. Зачем они - все знакомые, друзья – пришли в трауре? Зачем надели маски, зачем смотрят на неё печальным взглядом и говорят, что они искренне сожалеют? Она уже устала слышать одни и те же слова: «Прими мои соболезнования. Это ужасно!» или «Я искренне сожалею. Но у тебя есть ещё дочь, ты должна продолжать жить!»
Сакура знала, что в словах нет ни капли сочувствия, что всё наигранно. А те, кому действительно жаль, или кто действительно сочувствует, стояли и молчали. Но и их вид был Сакуре невыносим. Зачем вообще Наруто устроил эти прелюдии? Все эти люди, которые вынуждены стоять здесь, стоят только потому, что их пригласил Хокаге, потому, что не было предлога отказаться. И Сакура испытывала ненависть к ним. Единственный, кто не бесил её сегодня, был Саске. Она была ему благодарна. Он стоял молча, вдали от всех, опустив голову и ни с кем не разговаривая. Сакура знала, что он её любит, и эта мысль была единственным спасением в её разбитой жизни.
Ещё один факт, который выводил её из себя, было то, что ей нельзя было плакать. Она не должна показаться слабой всей этой толпе. Она знала, что все воспримут слёзы как должное, но ей всё равно была противна одна мысль о том, что кто-то увидит, что она плачет. Единственные люди, кто видел её слёзы, были Наруто и Саске. С ними она может плакать, а здесь надо быть сильной.
Но как быть сильной, если все только и делают, что напоминают о смерти её сына? Как быть сильной, если она до сумасшествия хотела крикнуть всем, что они ей противны, хотела послать их по разным адресам, которые ни в одном приличном месте не упоминаются? Как ей быть сильной? Стоять здесь и терпеть их фальшь? Для Сакуры выход был только один, и этим выходом был Саске. Она смотрела в его сторону всякий раз, когда хотелось плакать. Старалась вспомнить, как эти плотно сжатые резкие губы целовали её так, что она забывала обо всём на свете. И новое чувство окутывало её опять. Вина.
Она виновата перед сыном. По её вине он погиб. Она перестала думать о детях, забросила все свои дела, вела себя как последняя женщина. Если бы она следила за сыном, следила хотя бы за тем, чтобы в саду не появилась всякая дрянь, благодаря которой её маленький мальчик лежит в гробу. Если бы она по-прежнему жила в семье, её сын был бы здоров. Он всё так же бегал бы по саду, говорил «мама», играл, дышал, ходил… Но этому не суждено было сбыться.
Когда Сакура понимала, что сын никогда больше не взглянет на неё, что его голос никогда не позовёт её, что она больше ему не нужна, и теперь, вместо своей постели, Саске лежит в гробу, Сакуру окутывал ужас. И чем больше она понимала, что всё это неотступно и необратимо, тем больше она боялась. Как же она теперь будет жить без молчаливого, печального маленького мальчика с серьёзным и в то же время любознательным взглядом? Как же она будет жить теперь без его вечных вопросов: «А что это такое?» или «Почему птички летают?» и т.д. Как?
Что будет дальше? Бесконечные серые дни, где всё одно и то же? Печальное, озадаченное лицо мужа, которое она видела сейчас? Заплаканные, красные глаза дочери, которыми она смотрела сейчас? И её тупой, ничего не выражающий взгляд? Жизнь в семье без Саске стала невыносима. Без Саске они и не были никогда семьёй. И Сакура понимала это и знала, что и Наруто это понимает, и Сорано. Пусть девочка ещё мала, но она чувствует, что теперь будет что-то не так, что теперь их жизнь изменится.
Сегодня собралось столько народу! Все они оживлённо стояли и о чём болтали. Дети бегали среди толпы, не понимая толком, что случилось. И лишь несколько человек, которые искренно соболезновали, стояли молча, ожидая, когда появятся люди, несущие гроб.
И это случилось. Все разом затихли, дети перестали бегать и поспешили занять места возле своих родителей. Гроб несли медленно и, когда люди видели маленького мальчика, лежащего в маленьком гробу, всех охватывал ужас. Такая светленькая головка, такое очаровательное личико, - и подумать только, - всё это мёртвое!
Гроб опустили перед вырытой ямой. Сакура, Наруто, Сорано и Саске стояли рядом, и когда крышка гроба закрылась, Сакура не удержалась и упала на колени. Она впилась ладонями в мягкую землю и с болью смотрела, как в яму опускают гроб с её сыном. И когда яму стали засыпать землёй, женщина не удержалась и, наклонившись над ямой, крикнула:
- Нет! Что вы делаете? Он ведь живой! ЖИВОЙ!
Затем она зарыдала во всё горло. Наруто подошёл сзади и, взяв её сильными руками, заставил подняться, а затем скрылся с ней в толпе. Он вывел её и усадил на лавочку, стоящую под большим деревом. Вокруг неё везде были могилы. И тут Сакура поняла, - она на кладбище! Сакура закрыла лицо руками и зарыдала громче.
- Сакура…
- Не надо! Не надо!
Сакура не знала от кого ждать помощи, у кого просить совета. Она была одна. Вокруг неё тысячи людей, закопанных в земле, рядом Наруто… Да, Наруто. Сакура уткнулась лицом в его тело и прижалась к нему, рыдая на его груди. Наруто крепко обнял жену за плечи. Да, именно этого ей не хватало. Дружбы. Наруто – только друг и только другом всегда для неё останется. Неужели он этого не понимает?
А он прекрасно это понимал. Теперь понимал. Но менять что-то было уже поздно. Сейчас, когда Наруто обнимал Сакуру, прижимал её к своей груди, он чувствовал, что Сакура с ним, что она ощущает его. Он радовался внутри, но радость эта была ироничной. Как его жизнь. Вся его жизнь – насмешка. В раннем детстве, когда с ним никто не разговаривал, когда все ненавидели его. Потом, когда его лучшим другом стал его вечный соперник, и когда любимая девушка была влюблена в другого… Да и сейчас то же самое. Как он устал от этой бесконечной борьбы, которая ничего не приносит!
Со временем слёзы Сакуры высохли. Ей не стало легче, но она знала, что сегодня она выплакала их все. Она отстранилась от груди Наруто и тихим шёпотом произнесла:
- Я забыла твои объятья. Почему нельзя было так прожить всю жизнь? Почему нельзя было остаться друзьями?
- Ты ведь знаешь почему. Не было выбора.
- И это говорит человек, который из любой ситуации находит верный выход?! Знаешь что, Узумаки? По-моему, ты превратился в вечно ноющую бабу!
Впервые в Наруто вскипел гнев к Сакуре. Он хотел взять её за плечи, трясти её и трясти, чтобы выбить всю эту дурь, заставить извинится! Он бы это и сделал, не будь она женщиной, его женой, матерью его покойного сына. Как она смеет так отзываться о нём, когда сама только что плакала у него на груди. Наруто сжал руки в кулаки и сквозь зубы процедил:
- Когда умеришь свой пыл, тогда поговорим. Я не собираюсь выслушивать твои ругательства, когда мой сын лежит в могиле!
И он поднялся с лавочки и зашагал к толпе. Все уже начинали расходиться, а это означало, что похороны состоялись. Все шли весёлые, болтающие. Дети бегали и просили у родителей мороженного, и никто не замечал Хокаге. Наруто шел, опустив плечи, смотря в землю и думая над словами жены. «А ведь она права! Только я не ною, а бездействую. Куда делся мой энтузиазм? Моё дурачество? Я всегда хотел от него избавиться, а теперь так хочется снова пойти быстрым шагом, засмеяться во всё горло. Так хочется бегать, как раньше! А ещё больше всего хочется услышать недовольный голос Сакуры! Или почувствовать её удар на себе, когда я ненароком что-нибудь скажу о ней или её внешнем виде!»
А Сакура сидела, не двигаясь. Ну, зачем ей понадобилось оскорблять Наруто? Что плохого он ей сделал? За всю свою жизнь со стороны Наруто она всегда видела поддержку и доброту. Во многом, что сейчас с ней случилось, виновата она сама, поэтому иногда Наруто ведёт себя холодно. Он даже попросил в день смерти её сына привести Саске в дом, чтобы успокоить её. Он ведь знал, что она любит его. Он всё делал ради неё, а теперь так она его благодарит?
Сакура встряхнула головой. К чёрту всё это! Наруто просто дурак! Сколько бы ты не сделал людям добра, тебе никогда это не воздастся! Не отплатят тебе тем же! Поэтому добряки всегда остаются в дураках! Что Наруто, что Хината! Хотя Сакуре сейчас хотелось, чтобы у Хинаты сбылись все мечты, ведь это означало, что Сакура была бы сейчас с Саске.
Женщина устало встала со скамейки и побрела к могиле сына. Сейчас Сакура чувствовала себя старой женщиной, но никак двадцати девятилетней. Она похоронила сына. Ведь всё должно было быть наоборот. Ведь дети должны хоронить своих родителей. Она хоронила своих, но ей никогда не приходило в голову, что она будет стоять возле могилы трёхлетнего сына.
Однако сейчас она это делала. Под палящим солнцем стояла, тупо смотря в землю, и лила слёзы. Здесь лежит её сын. Её сын. В голове встали последние его слова: «Мама… больше… не любит… не любит…» Он сказал эти слова. И сейчас перед Сакурой предстал их смысл. Не любит! Так значит, он чувствовал, что она изменяет! Какая же она после этого мать?! Как часто она задавала себе этот вопрос. И каждый раз, не отвечала на него, а теперь ответила. Она взялась за голову и, упав на колени перед могилой, сказала громко:
- Никудышная! Жестокая! Просто дура!
Никто не понял к кому она обращается. Наруто и Саске многозначительно переглянусь, решив, что пора увести отсюда женщину, а Сорано посмотрела на мать испуганными глазами и, подойдя к ней, нежно произнесла:
- Мамочка, не плачь.
Сакура мгновенно перестала всхлипывать. Она застыла и словно статуя не шевелилась в течение нескольких минут. «Мамочка» - она по-прежнему мать. И у неё есть дочь. Она словно впервые поняла это, осознала, что эта девочка - её родная дочь. Дочь, которую носила под сердцем девять месяцев, дочь, которую отказалась кормить молоком. Дочь, которую ругала за проявление нежности к родной матери. Дочь, дочь, дочь! И тут в сердце Сакуры что-то шевельнулось, запульсировало, и женщина, обернувшись к девочке, увидев красные от слёз глаза, но, несмотря на это, нежный заботливый взгляд, отняла руки от головы и, положив их на плечи девочки, притянула к себе. Она обняла её крепко и сильно, что девочка чуть не задохнулась. А Сакура осознав, что есть за что жить, ради чего жить, вновь почувствовала себя Живой Сакурой. Она остаётся матерью и будет ею! Она сделает так, что Сорано никогда больше не вспомнит о том, что она её ругала, била и наказывала ни за что.
- Мама, Саске на небесах смотрит на нас. Мы не должны его огорчать. Он ведь лучший, раз его выбрали небеса! Он всегда будет жить с нами. В наших сердцах.
Саске, который стоял с ледяным спокойствием на лице, чуть заметно улыбнулся и посмотрел на Сорано. А Сакура выпустила девочку из объятий и тоже через силу улыбнулась. А ведь её дочка такая умница! Рассеяла всеобщую печаль! И как могла Сакура раньше не замечать её, даже ненавидеть её. Сакура нежно погладила её по светлой голове, а потом сказала тихо:
- Ты права. Спасибо, Сорано. Я тебя люблю.
Сакура, Наруто, Саске и Сорано провели на кладбище весь день. И только когда стемнело, ушли домой. Сегодня Сакура не спала. Перед ней всё вертелся образ сына, его лицо, а потом она словно во сне стала беззвучно произносить его имя и её мысли автоматически переключились на Саске, с которым она ни сегодня, на вчера не разговаривала.