Генерал Станислав Сергеевич Навь нервничал. До собрания Совета оставались считанные часы, и, несмотря на проделанную работу, седовласый мужчина не был до конца уверен в победе. Его рука периодически тянулась к заветному ящику стола, но каждый раз офицер отдергивал её назад – еще не время. «Почему я так волнуюсь? - спрашивал он самого себя. - Благодаря Сергею теперь можно запросто перетащить всех чинуш на свою сторону. А если прибавить сюда недовольных КомБезом и старых приятелей, то можно сказать, что более чем половина Совета у меня в кармане, - генерал задумчиво потер переносицу. Этот жест остался у него со времен академии и говорил о том, что человек напряженно размышляет. - Но все же, что-то я упускаю из виду…»
Деликатный стук в дверь заставил его встрепенуться.
- Да.
- Товарищ генерал, - в проеме появилась голова адъютанта, - к вам посетители, - и застыла в ожидании распоряжения.
«Не вовремя!» - поморщился генерал, но всё же кивнул, давая добро на немой вопрос помощника – пускать или нет. Адъютант скрылся, и в кабинет вошли двое. Один высокий и худощавый, другой низкий и пухлый. Оба были одеты в черную форму смешанных войск и носили звание капитана. Один генавр, другой человек. Подойдя к столу, офицеры встали по стойке «смирно» и отдали честь.
- Капитан Волли Розенталь, - голос у высокого был хриплый и слегка резал слух.
- Капитан Чунь ван Янг, - у толстячка голос наоборот был высоким и мелодичным.
- Тридцать седьмая ударно-штурмовая дивизия смешанного состава. Прибыли согласно графику, - отрапортовал генавр.
- Личный состав и снаряжение находятся в состоянии готовности к переброске. Ждем дальнейших приказов, - закончил рапорт ван Янг. Только теперь генерал узнал их – про эту парочку ходило немало анекдотов, особенно из-за их дурацкой манеры докладывать вышестоящему командованию в виде диалога. «Волли и Китаец, - мрачно подумал Станислав Сергеевич. – Командиры самой сильной дивизии за всю историю человечества. Точнее теперь командиры».
- Вольно, - капитаны встали по стойке «вольно». - Я сказал вольно.
Гости переглянулись и расслабились. Генерала Навь уважали во всём мире: помимо блестящего таланта полководца и остророго ума, пожилой офицер славился тем, что трепетно относился к нижестоящим по рангу солдатам и никогда не злоупотреблял ни положением, ни дисциплиной. Повинуясь кивку хозяина кабинета, визитеры расположились на стульях и буквально впились в него взглядом, ожидая… Но чего они ждали генералу было не понятно. Насколько ему было известно, эти солдаты должны были находиться под Пятигорском и сдерживать некроморфов, которые нет-нет да пытались прорвать оборону людей. А поэтому…
- Чем могу быть полезен? - поинтересовался седовласый мужчина, внимательно смотря на своих гостей. Те снова переглянулись и удивленно посмотрели на старого человека.
- Товарищ генерал, - осторожно начал капитан ван Янг, - наше подразделение прибыло сюда согласно вашему приказу номер 110045…
- Там было предписано перебросить все имеющиеся силы и технику, включая категорию «А3», в трехдневный срок. По прибытию командиры должны прибыть в штаб для получения дальнейших инструкций… - продолжил его сослуживец.
Генерал недоуменно воззрился на новоприбывших. Он прекрасно помнил приказ 110045, ибо собственноручно писал его, не доверив это нехитрое с виду действие даже своему адъютанту, во избежание ошибок. Тридцать седьмая ударно-штурмовая дивизия прибыла еще два дня назад и была отправлена на юг, сменив потрепанную 102 дивизию ВДВ и 469 полк штурмовиков, которые теперь отправились на заслуженный двухнедельный отпуск. Отсюда следовало: или капитаны нагло врут, или…
- Я могу взглянуть на текст приказа?
- Конечно, товарищ генерал, - ответил капитан Розенталь и протянул пожилому человеку лист бумаги. Станислав Сергеевич надел очки и углубился в чтение, вникая в смысл каждой черточки. Это заняло много времени, и его гости успели даже задремать, прежде чем разразилась буря.
- Дерьмо! - от этого вскрика они аж подпрыгнули на стульях. Хозяин кабинета со злостью откинул прочь распечатку. - Чертовы канцелярские крысы! - тут он вспомнил, что находиться в помещении не один: - Прошу прощения, товарищи офицеры, но ваш вояж сюда оказался абсолютно бессмысленен.
Капитаны автоматически кивнули, всё еще не понимая причины вспышки гнева обычно спокойного генерала, и почему переброска войск оказалась ненужной тратой времени. Это не укрылось от него. Станислав Сергеевич откинулся в кресло и, сложив руки перед собой «домиком», пояснил.
- Дело в том, что существует две тридцать седьмых – одна состоит из одних людей. И вторая ваша, смешанного типа. А наш генеральный штаб, - при этих словах лицо пожилого мужчины сморщилось, показывая степень отношения к «чистым» штабистам, - не стал вникать в детали и направил копии приказа в оба подразделения. Завтра я займусь этим вопросом, и вас направят в другое место, - он немного помолчал, глядя на лица офицеров, которые оставались непроницаемо отрешенными, и добавил: - Но это займёт некоторое время, так что у вас получится краткосрочный отпуск. Еще вопросы?
Легкие улыбки, возникшие на лицах посетителей при слове «отпуск», исчезли словно вода с раскаленной сковороды. Они снова нервно переглянулись.
- Да, товарищ генерал, - голос генавра не выражал никак эмоции, но глаза выдавали его с головой – они были переполнены интересом и обеспокоенностью. - Если это возможно, то мы хотели бы встретиться с нашим бывшим командиром, - он замолчал, внимательно следя за реакцией пожилого человека. Его спутник кивнул, подтверждая вопрос однополчанина, и тоже внимательно наблюдал за хозяином кабинета. Станислав Сергеевич прикрыл глаза – именно этого вопроса он боялся больше всего.
- Это интересует только вас или…
- Вы, правы в своих догадках, генерал, - включился в беседу Китаец. - Этот вопрос интересует всю дивизию. Как вы знаете, полковник Баньши обладал непререкаемым авторитетом в нашем подразделении, и факт его ареста по весьма сомнительным обвинениям и последующее разжалование до чина рядового вызвало… - тут он запнулся, подбирая подходящее слово.
- Давайте будем называть вещи своими именами, - буркнул генерал, сверля гостей недружелюбным взглядом. - Насколько я знаю, в дивизии его боготворили, и лишь факт его появления на участке фронта поднимал дух солдат на заоблачную высоту. После ареста полковника в ведомом вами подразделении едва не вспыхнул бунт, который мог развалить всю оборону на юге России. Только поэтому Баньши не расстреляли, а понизили в звании и отправили сюда, - пожилой человек задумчиво повертел в руках ручку. - Да и слова о том, как вы сказали? «Факт его ареста по весьма сомнительным обвинениям»? Весьма и весьма отдалены от реальных фактов, - тут он сделал паузу, давая гостям возможность понять, что не только они находятся в курсе последних событий, а сам задумался.
История, о которой шел разговор, была обычна, как божий день. Три месяца назад молодой командующий Южной линии фронта генерал Вадим Корнелюк, после долгой разработки, предложил нанести удар нелюдям. На заседании штаба голоса командиров и тактиков разделились не в пользу командующего. Активней всех сопротивлялся командир тридцать седьмой ударно-штурмовой дивизии смешанного состава, полковник Баньши. Но ушлый молокосос оказался каким-то дальним родственничком начальника Комитета Безопасности полковника Растирова, который сумел выставить план операции на самый верх. Все эти махинации заняли месяц и, когда высшее руководство одобрило план, то ситуация на фронте в корне изменилась. Еще неделю командующий потратил на шумный банкет в честь победы и развешивания орденов и медалей за еще не выполненную операцию и отдал приказ о наступлении. Сводки о кровопролитных боях генерал Корнелюк даже не читал, а требовал скорейшего взятия Пятигорска, отправляя в пекло всё больше солдат. На предложение сначала хорошенько распахать позиции врага бомбами, отвечал категорическим отказом, а на робкие запросы о выводе войск из боя, грозил трибуналом и КомБезом. Операция закончилась полным фиаско, и только чудом удалось спасти несколько сот человек из почти шестидесяти тысяч душ. Поднялся большой шум, и Корнелюка собрались отправить в отставку, но этот скользкий тип, пользуясь помощью своего родственничка, попытался свалить всю вину на того, кто, по его мнению, завалил всю операцию. А именно на полковника Баньши, мотивируя это тем, что тридцать седьмая не вступила в бои, а осталась на своих позициях, пока подчиненные командующему войска буквально захлебывались своей кровью. О том, что по плану операции силы смешанного подразделения так и должны были поступить, а после провала они закрыли немаленькую брешь собой, естественно умолчали. Это вызвало бурную реакцию со стороны командира-генавра. После словесных пикировок в Совете оба приступили к дебатам на улице на глазах толпы. Во время спора вспыхнула драка, и Южный фронт остался без командующего, а полковника арестовали за убийство. А заодно и повесили всех собак и сделали козлом отпущения.
КомБез радостно потёр руки и уже хотел расстрелять несдержанного полковника, как оказалось, что тридцать седьмая готова выступить всем составом, дабы отбить командира. К ним присоединилось еще несколько подразделений, очень многие из гражданских и все генавры на южном фронте, что мягко говоря, было неприятным сюрпризом для Растирова и его ведомства. Осознав, какая угроза нависла уже над Комитетом и самим полковником, приговор быстро изменили на разжалование полковника до чина рядового и пересылкой на новое место службы, в Зауральский округ, но грузовик, на котором он ехал, взорвали, а сам генавр бесследно исчез. Генерал молчал и решал, как рассказать гостям о том, что произошло, но те восприняли молчание по-своему.
- Дело в том, товарищ генерал, что мы нашли лазейку в Уставе, - медленно начал капитан Розенталь. - Согласно параграфу 78 при назначении на новое место военнослужащего, командование имеет право дать ему звание или, - тут он сделал многозначительную паузу, - отменить любые взыскания с него. Таким образом, вы можете отменить приказ трибунала и вернуть нашего командира на его место.
- А КомБез? - кисло поинтересовался пожилой человек.
- Комитет уже изрядно наломал дров, и многие поддержат ваше решение, только чтобы досадить Растирову и его шайке, - ответил Китаец. – Кроме того, полковник Баньши имеет немало наград и известен в обществе. Сомнительно, что Комбез пойдет против воли народа. А если и пойдёт, - губы толстячка разошлись в кривой ухмылке, - то есть мы.
- Иными словами если Растиров упрется рогом, то дивизия займётся им, - задумчиво пробормотал собеседник капитанов и крепко задумался. С одной стороны то, что предлагали сидящие напротив него, было похоже на бунт со всеми вытекающими, но с другой. Это был отличный шанс досадить КомБезу и возможно даже избавиться от него, как от структуры, вечно лезущей не в свои дела и ставящей себя выше всех. Что же касалось намека на расправу с Растировым, то тут победитель был виден сразу – тридцать седьмая – основная масса комитетчиков даже ни разу не была на фронте, а их подготовка… Ходил даже анекдот про то, как один пехотинец уделал десяток комбезов.
- Хорошо, можно рискнуть, но предупреждаю, - в голосе генерала зазвенела сталь, - если идея не выгорит, то на дно пойдем все вместе.
- Так точно, - хором ответили капитаны…

Генерал твердой походкой направлялся к залу Совета. Его адъютант скользил, словно тень, за своим начальником, держа в руках папку с документами, содержимое которых могло сильно расстроить начальника КомБеза. По дороге им встречались клерки и адъютанты, спешащие по своим делам, члены Совета, обсуждающие последние сплетни и многие другие. Пройдя через высокий арочный проход, человек попал в огромный зал больше похожий на амфитеатр. Эту залу построили специально для таких собраний. Двухсотметровая чаша, разделенная на ярусы, могла вместить почти три тысячи человек. Основную массу занимали представители гражданских и всякие чиновники различных отраслей. Их власть была жестко ограничена, и эти люди могли лишь поддерживать то или иное предложение. И то в том случае, когда им давали на это разрешение. Меньшую часть составляли журналисты и комментаторы, ибо средства массовой информации являлись единственным средством, которое разносило новости по всему миру.
Главными кукловодами этого спектакля были четырнадцать человек сидящих в самом низу. Одиннадцать полковников и генералов или адмиралов, если был флот в районе, и три гражданских: представитель научной элиты, представитель правительства и представитель казначейства. Эти люди решали судьбу тысяч людей и редко когда собирались все вместе за столом.
Но сегодня присутствовали практически все. Генерал Навь спустился вниз и занял своё место. Сергей занял место за его спиной и положил документы на стол. Пробежав глазами по сидящим на трибунах, командующий заметил обоих капитанов сидящих среди представителей народных масс. «Умный ход, - удовлетворенно хмыкнул старик. - Там их никто искать не будет». Он скользнул взглядом по сидящим за столом.
Справа от него расположился генерал пехоты Никодимов, старый друг Станислава Сергеевича. Старый и седой человек был согнут дугой, но его глаза были живыми и внимательно смотрели по сторонам, замечая каждую мелочь. Он тоже заметил неожиданных визитеров и теперь с хитрецой смотрел на командующего районом.
- Собрался устроить какую-то гадость? – в лоб спросил старичок, слегка наклонившись к собеседнику. От этого движения его многочисленные ордена и медали зазвенели как новогодние колокольчики.
- Может, да, а может, нет, - туманно ответил генерал Навь.
- Кому гадость, а кому благое дело, - хмыкнул сосед слева. Это был полковник ракетных войск Альберт фон Дорен. Будучи немцем до мозга костей, Альберт четко следовал Уставу и инструкциям, ни на йоту не отклоняясь от них. Правда после назначения в далекую и заснеженную Россию начал меняться в лучшую сторону, осознав, что иногда надо смотреть на ситуацию с житейской стороны, а не через призму субординации и протоколов. Фон Дорен так же заметил недавних гостей генерала и тонко намекнул, что поддержит командующего.
«Три голоса против шести, - подумал генерал Навь, но тут же поправился. - Или четыре?». Прямо напротив пожилого человека сидел моложавый генерал артиллерии Сергей Рудченко. Рудченко можно было смело назвать учеником Станислава Сергеевича, но сорокапятилетний командир артиллеристов имел свое мнение и не боялся высказать его вслух, даже если оно расходилось с мнением учителя. Артиллерист кивнул, приветствуя старика. Генерал Навь вздохнул и посмотрел на правый угол стола, где кучковались так сказать нейтралы.
Первым от края сидел генерал авиации Крючков, большой любитель заложить за воротник и самый бездарный офицер за всю историю существования авиации. Если бы не его подчиненные, более внимательные к состоянию дел, то авиаподразделения вообще перестали существовать как род войск. Рядом с ним сидел полковник танковой бригады Смельчак. Его вообще ничего не интересовало кроме вверенных войск, и поэтому слово полковника всегда было «Воздерживаюсь». Отделенный от него столешницей, максимально комфортно расположившись в кресле, полулежал-полусидел генерал МВД Стопченко. Милиционер отвечал за порядок среди гражданских и тоже чаще всего занимал нейтральную позицию.
Слева от командующего расположились его оппоненты в предстоящей схватке. Во-первых, сам полковник Комитета Безопасности Растиров. Об этом человеке надо сказать отдельно.
Высокий и тучный офицер надо сказать своим видом сразу же вызывал антипатию. Его лицо, главной примечательностью которого был крючковатый нос невообразимых размеров, было испещрено шрамами. Блеклые голубые глаза были всегда полуприкрыты и смотрели на всё и вся с высокомерным превосходством. Сейчас он радостно зубоскалил какой-то шутке генерала внутренних войск Медведева. Напротив сидел полковник войск связи Тихомиров и заискивающе улыбался, глядя на комитетчика. Чуть поближе к командующему сидели представители гражданских: казначей Маторин, с которым генерал разговаривал за два дня до собрания. Он согласился выполнить просьбу Станислава Сергеевича, но предупредил, что на большее пожилой человек рассчитывать не может. Правее сидел посланник правительства Груздь А.А., человек серый и незаметный. Слева от казначея сидел маленький человечек с козлиной бородкой. Он нервно постукивал пальцами по столешнице, а его маленькие масленые глазки нервно перебегали по присутствующим за столом людям.
- Кто это? - тихо спросил пожилой командующий у адъютанта, не сводя глаз с незнакомого человека. Тот только было открыл рот, чтобы ответить, но его опередили.
- Академик Вольдемар Козлевич, - негромко сказал Рудченко, брезгливо поморщившись.
- Так это он? - удивился командующий и внимательно присмотрелся к ученому. Об этом человеке ходило немало слухов, в основном нелицеприятных. Козлевич был амбициозным и странным типом. Его исследования были из области фантастики и имели мало общего с земными реалиями. Пока ученые занимались поиском способа уничтожения некроморфов, академик мотался по богом забытым местам в поисках останков древних цивилизаций. Ему неоднократно заявляли, что его поиски бессмысленны и просили заняться насущными проблемами, но он игнорировал их и требовал увеличения финансирования своих исследований. - Какого черта он здесь делает?
- Официально – он представитель Академии Наук… - начал фон Дорен, но остановился.
- А не официально?
- Ну, если верить слухам, то его позвал Растиров, - небрежно кивнул головой в сторону полковника генерал Никодимов. Его глаза буквально впились в старого знакомого: - Станислав, что происходит? Я сегодня узнал, что эта падаль, которую Бог в насмешку поставил во главе КомБеза, без санкции взяла неделю назад сотню моих штурмовиков. Ребята молчат, как будто воды в рот набрали – не иначе, как эта тварь их запугала, - он замолчал, внимательно глядя на него.
Генерал Навь быстро огляделся: к их беседе проявили интерес только командиры ракетных войск и артиллерии. Даже сидящий неподалеку милиционер не обратил внимания на слова офицеров. «Сейчас или никогда!» - мысленно приободрил себя пожилой командующий и начал.
- Неделю назад взорвали грузовик с новым пополнением, - слушатели кивнули – мол, знаем, - по счастливой случайности обошлось без жертв, но один солдат без вести пропал.
- Как пропал? - ошарашено пробормотал артиллерист. - Куда пропал?
- Хороший вопрос, - Станислав Сергеевич тяжело вздохнул. - Были догадки, что с ним произошло, начались поиски, но появились комбезы и, махая каким-то распоряжением нашего общего друга, погнали всех в шею. Потом обнесли всё вокруг забором, и что там происходит теперь неизвестно.
- Ну, не совсем, - заговорщицким шепотом начал Альберт и вытащил из папки несколько фотографий сделанных со спутника. - Я искал место для испытания новой ракетной системы. Приглянулся квадрат 11, там ведь одни холмы да лесок, сделал фото и понял, что опоздал, - он положил фотографии перед остальными. - Смотрите.
На фото было четко видно, что там проводятся какие-то раскопки. Было много землеройной техники и палаток. Чуть в стороне были видны небольшие горки выкопанной земли. Возле одной из них можно было рассмотреть остатки взорванного грузовика, на котором ехал Баньши.
- Занятно, - пробормотал Рудченко и добавил: - На днях с одного из складов пропало шесть тонн тола, - он поднял глаза. - А комитет отказался принимать заявление. Кажется, я догадываюсь, куда поехала эта взрывчатка.
- А еще Комитет собрал практически всех специалистов по древним культурам со всего мира, - раздался голос справа. Все обернулись и посмотрели на генерала МВД, который делал вид, что абсолютно не заинтересован беседой. - Решили убрать этого урода с доски?
- Если получится, - после секундной паузы ответил командующий.
- Тогда мы с вами, - милиционер обменялся быстрым взглядом с танкистом. Тот едва заметно кивнул.
- А ряды-то растут, - пошутил Никодимов.
- У Растирова еще есть возможность завалить наш кружок декабристов, - пробормотал артиллерист. - Кстати, а кто пропал из пополнения?
Станислав Сергеевич молча раздал всем «заговорщикам» копии дела Баньши. Лица людей удивленно вытянулись, когда они поняли кто исчез не оставив и следа. Теперь им стала понятна причина таких решительных действий командующего.
- Да, - присвистнул полковник Смельчак, - хорошее время он выбрал для исчезновения…
- Простите, кто выбрал? - раздался мелодичный голос за спинами людей. Все обернулись, что бы увидеть говорившего или точнее говорившую. Позади них стояла полковник Элизабет Ярли, командующая корпусом генавров. Её черный плащ скрывал фигуру, делая её безликой, и единственное, что было выставлено на показ это грудь размера эдак шестого и длинные стройные ноги. Генерал Навь скрипнул зубами – появление этого персонажа путало ему все карты. - Доброе утро, господа.
- Доброе, доброе, - ответил за всех Никодимов. - Присаживайтесь, милочка.
- Благодарю, - ответила она и села рядом с артиллеристом.
В этот момент по залу разнесся стук деревянного молоточка – председатель Совета призвал собрание к тишине.
- Объявляю, - начал он хорошим поставленным голосом, едва шум стал приемлемым, - Собрание Совета открытым…

Собрание длилось уже три часа, и генерал едва мог сидеть на стуле. Вопросы были однообразными и унылыми, и добрая половина зала уже спала как…
- Слово предоставляется генералу Навь, - четко огласил председатель. Присутствующие встрепенулись – обычно командующий никогда не просил слова за исключением необычайно важных обстоятельств.
- Спасибо, председатель, - поблагодарил генерал. - Господа присяжные, я хотел бы задать вопрос полковнику Растирову, - он сделал паузу, дав слушателем сконцентрироваться. - Полковник, как мне стало известно, Комитет Безопасности проводит какую-то операцию в квадрате 11. И мне хотелось бы знать, что это за операция и почему вы не сообщили о ней, - глаза генерала нашли начальника КомБеза – обычно высокомерные, теперь они смотрели на генерала с явным недовольством.
- Обычную, генерал, обычную, - его мерзкий скрипучий голос резал слух. - Ловим предателей и спекулянтов.
Станислав Сергеевич нажал кнопку перед собой, включив десятиметровый экран, висящий на стене. Картинка была фотографией сделанной со спутника, которую любезно предоставил фон Дорен. На ней четко было видно, что происходящее там не похоже на ловлю преступников, а больше похоже на какие-то раскопки. Все присутствующие посмотрели на экран и покосились на комитетчика. Тот презрительно поджал губы, понимая, что его слова малоубедительны.
- Вы что же, теперь преступников из земли выкапываете? - ехидно поинтересовался генерал.
- Это не ваше дело, - зло сверкнув глазами, огрызнулся Растиров. По залу пробежал шепоток – поведение полковника было далеким от нормального. Полковник должен подчиняться генералу, ибо Навь, а не этот изуродованный человек был командующим округом.
- Полковник, - тихо сказал генерал МВД. - Вам не кажется, что вы слишком вызывающе себя ведете? - эти слова заставили полковника дернуться и посмотреть на милиционера. - Командующий спросил, что за операцию проводит комитет, вам что, сложно ответить?
Растиров скрипнул зубами. Теперь он понял, что попался на крючок и слезть с него не возможно. Разве только…
- Я воспользуюсь правом вето, - громко сказал он. В зале поднялся шум – право вето, давало возможность участнику Совета не отвечать на вопросы и автоматически блокировало голосование, если вопрос касался темы, к которой применили вето. - Это всё?
- К сожалению, для вас - нет, - улыбаясь, ответил командующий и обратился к собранию: - Как вам известно, недавно, в результате бездарного планирования, наши войска потерпели сокрушительное поражение. Виновным был назначен командир тридцать седьмой ударно-штурмовой дивизии смешанного состава полковник Баньши…
- Это провокация!!! - заорал комитетчик. - Его вина полностью доказана! - в зале поднялся сильный гул – слишком уж быстро нашли виновного в этой страшной трагедии и многие сомневались, что генавр, который пробился из самых низов, повинен в ней.
- Единственное, что было доказано – так это то, что он сломал шею генералу Корнелюку в потасовке, - холодно произнес Рудченко. Полковник КомБеза пронзил его уничтожающим взглядом. - А все остальное полный бред!
- Он подбил дивизию на бунт! - не унимался изуродованный человек. - Эти дьявольские отродья…
- Полковник, - ледяным тоном оборвал его Никодимов, - к вашему сведенью вы говорите о ветеранах, о тех, кто своими телами закрыл разрыв в нашей обороне. Проявите уважение, - тут старик подался вперед и, хитро прищурившись, добавил: - Тем более что представители этой дивизии сидят в зале за вашей спиной.
Растиров побледнел как скатерть и нервно обернулся. Капитаны Розенталь и ван Янг не удержались и помахали руками комитетчику с нехорошими усмешками на лицах. Это вызвало некоторое оживление в зале, и засверкали вспышки фотоаппаратов – журналисты, пользуясь случаем, спешили запечатлеть эту картину. Полковник развернулся лицом к заседающим – оно было перекошено от злобы.
- Какого черта здесь делают эти предатели? Вы что, специально вызвали их сюда?
- Эти, как вы выразились предатели, - скучающим голосом начал объяснять генерал Навь, - попали сюда по ошибке допущенной канцелярией. Дивизия в настоящее время расположена в двух километрах от города, со всем вооружением и техникой, включая категорию «А3». И еще раз напоминаю, полковник, что это ветераны доказавшие преданность собственной кровью, - он на секунду замолчал. - В отличие от ваших сотрудников, - намек полковник понял и замолчал. - Так вот приговор, назначенный полковнику Баньши, лишал его звания и заслуг, - люди, сидящие вне стола, зашумели, показывая тем самым своё неудовольствие данным решением. - Однако в Уставе есть параграф, по которому командующий другим округом, куда был направлен осужденный, может аннулировать вердикт. Итак, согласно параграфу 78, - со стороны Растирова донесся противный зубной скрежет, но генерал не обратил на него внимания, - Устава я отменяю приговор и восстанавливаю полковника Баньши в звании и наградах, а так же, назначаю командиром тридцать седьмой ударно-штурмовой дивизии смешанного состава. Теперь, товарищ председатель, начнём голосование, - он сел, чувствуя, как подрагивают руки.
- Согласно положению о голосовании результат определяется количеством голосов, - монотонно начал бубнить председатель, повторяя положения словно мантру. - Если количество голосов равно, то могут быть использованы голоса присутствующих в зале, - он на секунду замолчал и обратился к командующему. - Вы согласны чтобы в голосовании участвовали представители?
- Да.
- Хорошо. Начнем голосование. Кто «за» предложение генерала Навь? - руки подняли сам генерал, артиллерист, Никодимов, милиционер, Рудченко и танкист. - Кто «против»? - руки подняла вся шайка комитетчика, Груздь А.А., Козлевич и… полковник Ярли. Летчик и казначей никак не отреагировали – воздержались. - Равенство, - председатель удивился такому поведению командира корпуса генавров, но виду не подал и обратился к остальной аудитории. - Согласно протоколу у присутствующих в зале есть семь секунд, чтобы проголосовать «за» или «против». Время пошло, - семь секунд пролетело как одно мгновение. - Результаты голосования на экране, - во всю высоту экрана высился столбик зеленого цвета. - Сто процентное «за». Предложение генерала Навь одобрено. Генерал, у вас есть еще вопросы на рассмотрение?
- Да. Неделю назад в квадрате 11 был взорван грузовик с пополнением. Один из солдат пропал, но прибывшие на место спасатели сумели найти следы, ведущие в пещеру. В результате взрыва сошел оползень, и вход завалило. Группа не успела приступить к разбору завалов, как была выведена оттуда по специальному распоряжению полковника Растирова. Я хочу аннулировать распоряжение по квадрату 11, чтобы начать широкомасштабную поисково-спасательную операцию.
- Я наложил на это право вето! - взорвался начальник КомБеза.
- Вы использовали его, чтобы не объяснять, что ваше ведомство там делает, - твердо возразил генерал Навь. - Председатель, я прав?
- Да, командующий. Но данный вопрос может быть решен только непосредственными участниками совещания и равенство невозможно. Если это случится, то предложение автоматически считается отвергнутым, - предупредил он. - Требование отменить распоряжение полковника Растирова. Учитывая деликатность ситуации, голосующие должны ответить сами.
- Я «за», - тут же сказал Станислав Сергеевич.
- «Против», - бросил в вдогонку Растиров, бешено вращая глазами.
- «За», - негромко произнес Никодимов.
- «Против», - тонким голосом проверещал Козлевич и добавил. – Я считаю, что это может помешать результатам работы…
- Ваше мнение уже учтено, - оборвал его генерал, но слова академика запомнил.
- «За», - Рудченко.
- «Против», - это уже генерал внутренних войск.
- Воздерживаюсь, - Маторин, посмотрел на командующего и пожал плечами, мол, я уже всё сделал.
- Воздерживаюсь, - тихо сказал Груздь, чем заработал яростный взгляд комитетчика.
- «Против», - громогласно заявил полковник войск связи – куда покровитель туда и прихлебатели.
- «За», - фон Дорен.
- «За», - Стопченко.
- «За», - произнес Смельчак и ткнул дремлющего летчика в бок локтем. Тот подпрыгнул на месте, огляделся по сторонам и крикнул:
- «Против».
«Твою мать, старый алкаш! - зло подумал Станислав Сергеевич, мысленно обрушив на голову летчика сном проклятий, и повернулся к последнему участнику голосования. - Черт, проиграл – эта стерва ни за что не согласится!»
К его удивлению полковник Ярли не спешила с ответом. Она внимательно рассматривала генерала и заметила, как болезненно он отреагировал на ответ Крючкова.
- Председатель, у меня вопрос к генералу Навь, - её голос звучал задумчиво, и едва она получила согласие, тихо спросила. - Кого вы собираетесь спасать, если даже рискнули бросить вызов Комитету Безопасности?
- Полковника Баньши, - так же тихо и лаконично ответил тот и тут же добавил чуть громче. - Ваше слово, полковник.
Элизабет молчала. В зале началось оживление, многие пытались возмущаться молчанием девушки, но она не обращала на них внимания.
- Полковник Ярли, нам нужен ваш ответ, - негромко напомнил председатель, и в зале наступила тишина – все буквально обратились в слух.
- Бросать человека на произвол судьбы низко и подло, - негромко начал генавр, - но речь идет не о человеке. Поэтому мой ответ, - она замолчала, а присутствующие уже мысленно представили ответ. И были крайне удивлены. - «За». Как бы сильно я его не ненавидела, его нельзя бросать на произвол судьбы.
- Принято, - пробормотал председатель и украдкой вытер пот. - Распоряжение полковника Растирова аннулировано. Еще есть предложения?
- Да, - ответил милиционер и добавил: - После перерыва.
- Хорошо. Объявляется полуторачасовой перерыв, - председатель стукнул молоточком и подумал, какие еще каверзы придумали командующий и его соратники…